или ПРИТЧИ И ИСТОРИИ О ПРЕЖДЕВРЕМЕННЫХ ВЫВОДАХ
Одна бабка сказала мужику, что сосед у него не чист на руку, что, мол, и топор украсть может.
Пришел мужик домой. И – сразу искать топор.
Нет топора!
Весь сарай обыскал – нигде нет топора!
Выходит на улицу.
Видит – сосед идет.
Но не просто идет: а идет он, как укравший топор, и смотрит, с прищуром, как укравший топор, и улыбается он, как укравший топор. Даже поздоровался сосед, как человек, укравший топор.
«Какой же нечестный у меня сосед!» – решил мужик.
Затаил злобу и вернулся домой. Глядь, а под сараем топор лежит.
Его топор! Видать, кто-то из детей брал топор, да на место не положил. Обрадовался мужик. Довольный выходит за ворота. И видит, что сосед идет не как укравший топор, и смотрит с прищуром, не как укравший топор, и улыбается не как укравший топор.
«Какой честный у меня сосед!»
Как часто мы оцениваем людей по их внешнему виду, по манере поведения. Основываясь на своих убеждениях, умозаключениях, логике, выносим вердикты: виновен, неблагонадежен, многогрешен. И как же становится стыдно, когда истина открывается, и приходит понимание, что мы ошибались, несправедливо обвиняли человека. Когда же мы наконец перестанем осуждать, и посмотрим на себя, «столь благочестивых, белых и пушистых»?! Надеемся, несколько реальных жизненных историй автора Елены Кучеренко (портал «Правмир») помогут нам отрезвиться, обличить себя и с Божией помощью избавиться от греха осуждения.
«Семки есть?»
Недалеко от дома, который мы снимаем в Ейске, поселились какие-то гопники. Лексика – еще та, вид –тоже. Как будто только из подворотни: «Семки есть? А если найду?»
И песни блатные вечерами орут под гитару – спать приличным людям не дают. Но претензий предъявить нельзя – орут до 23:00. Просто у нас режим разный. Для них это – белый день, а для меня – глубокая ночь.
Я из-за них даже белье боюсь на улице на веревках вешать. А вдруг подрежут? Они же гопники…
Сегодня в обед – стук в ворота. Голову высовываю – гопнички.
«Ну, сейчас точно про семки спросят, – думаю. – А потом в углу зажмут. Хорошо хоть карманов у меня с деньгами нет. Я в шортах. Обломись, шпана!»
– Точно вы! Мы вас запомнили! – Говорят.
«Не, все же зажмут», – пронеслось в голове.
– Это ваше?
И кошелек протягивают. Я только наличные сняла в Сбербанке. И права мои с фото. По ним и узнали.
Взяла я трясущимися руками кошелек.
– Ребятки, спасибо вам. Может, чайку?
– Не, у нас делишки.
И пошли вразвалочку восвояси.
Мерзкий, циничный прораб
Одна прихожанка нашего московского храма рассказала маленькую историю.
Она – фармацевт. Какое-то время назад в их аптеке делали ремонт. Работала бригада. И прораб был –хуже не придумаешь. Пошляк жуткий. Все шутки и разговоры ниже пояса. И матершинник такой, что, если из его речи всю нецензурщину убрать, одни предлоги останутся.
– Боялась лишний раз мимо него пройти, чтобы не услышать что-нибудь, – признавалась женщина.
Пытались прорабу аккуратно намекнуть, чтобы поприличнее себя вел, он только отмахивался.
– Какой же мерзкий, циничный тип, – думали о нем в аптеке. – Ничего святого…
Однажды пришла к ним бабушка – палочку покупать. Маленькая, старенькая, сгорбленная вся.
– Попросила самую дешевую, простенькую, – рассказывала наша прихожанка. – И на ту денег не хватало. Начала она плакать. Перебирает свои копеечки, и слезы капают… А прораб тот увидел, подскочил: «Мать! Ты чего раскисла?!? А ну отставить!» И купил ей палочку. Самую дорогую! Как она плакала потом! От радости!
«А иногда – платки, юбки в пол, молитвослов в руках, все православные дела. Благочестивые речи на церковнославянском… Но стоит эту оболочку ковырнуть – под ней такое! Мама дорогая! Это я о себе…»
Продолжение следует.