Почти год прошел со дня преставления иеродиакона Илиодора (Гайриянц). 26 октября в День Иверской Божией Матери «Оптина пустынь обрела еще одного, особого ангела на небесах», – так выразил свои чувства первый заместитель главного редактора журнала «Фома» Владимир Гурболиков после ухода отца Илиодора.
Отец Илиодор отличался запоминающейся внешностью: был смуглолиц, крепок, обладал высоким ростом. От него исходила Божественная благодать, которая чувствовалась на расстоянии. После смерти иеродиакона Илиодора остались некоторые его наставления, интервью, родились новые статьи, посвященные ему. Миряне, которых когда-либо Господь сводил с отцом Илиодором, продолжают активно размещать свои истории из жизни о встречах с ним, о помощи, которую он тайно оказывал многим нуждающимся. Мы же сегодня хотим с вами поделиться выдержкой из рассказа Ольги Рожневой «И это все о нем, или самый известный иеродиакон России», касающейся прихода отца Илиодора к вере:
«Весной 1985 года отец Илиодор в очередной раз отвез директора училища и поехал домой, в Загорск, где снимал тогда квартиру. От Загорска до Абрамцевского художественного училища в Хотьково – километров пятнадцать по трассе. Два года – с 1983 по 1985 – каждый день ездил мимо Троице-Сергиевой Лавры, но ни разу туда не заходил. А тут вдруг заехал на заправку, а там ему знакомые говорят:
– А чего это ты такой бледный, Юра? Может, у тебя кто-нибудь умер?
– А какое сегодня число?
– 22 марта!
– Как 22 марта?! У меня в этот день четыре года назад мама умерла!
– Маму помянуть надо! Съезди привези бутылочку, помянем! А сам – зайди в Лавру, свечку поставь за упокой! В крайнем случае какой-нибудь бабушке деньги дай, чтобы она свечку поставила…
Отец Илиодор нередко говорил, что пришел к вере по молитвам своей бабушки Марии. А тогда, 22 марта, он подъехал к Лавре и почувствовал впервые всю ее мощь и духовную силу. Внутри – дрожь. Стоит в шубе у ворот Лавры и думает: «Что делать?» Смотрит – старенькая монахиня идет. «Бабушка, вот тебе три рубля, купи свечку, поставь – помяни мою маму!» – «Маму? А как ее звали?» – «Евгения». Она так посмотрела на него и говорит: «Нет уж – сам пойди и поставь!» – и ушла.
Отец Илиодор вспоминал:
«Захожу в арку – и меня сразу как будто чем-то окатило. Передо мной величественный Успенский собор. Как глянул – у меня всё в мозгах перевернулось и встало на нужное место. Думаю про себя: «Что ж ты два года мимо ездишь и ни разу сюда не зашел?!» Налево смотрю – трапезный храм, огромный, красивый. Направо – семинария. Вокруг такая тишина. Монахи ходят. Снег хрустит. Стоял, стоял. Думаю: “Надо идти. Только куда?”
Пошел, где пение звучало. Открываю дверь, захожу: росписи – Господь проповедует, нищие сидят. Семинарист спрашивает: «Ну что, будете свечи брать?» Я дал деньги, взял пучок свечей. А у самого такое состояние: сердце бьется, дрожь. И тут взору моему предстала такая картина. Все стоят на коленях: «Честнейшую…» поют.
Иконостас золотом блестит. Диакон с двойным орарем басит. Я думаю: “Вот это да! Красота какая!” Стою со свечами. Вспомнилось, как бабушка меня в храм еле живого принесла, слезы потекли. Стою, смотрю на контингент. Нам же в советское время говорили, что в храм одни дураки, полоумные ходят. Смотрю – нормальные люди стоят – молятся. Меня стали толкать к краю. Свечи забрали. Поставили. Сам стою, укоряю себя: “Почему я сюда не заходил?”»
В этот же день отцу Илиодору подарили от руки переписанный молитвослов – их в то время не продавали, верующие от руки молитвы переписывали. Потом он сам эти молитвы переписывал, распечатывал и распространял. Приехал домой – всю ночь читал: «Да воскреснет Бог…» и прочее. Потом сказал себе: «Ну всё – теперь я буду сюда ходить!» Ему было 38 лет…
С того дня начал ходить в Лавру. Вскоре задумался о наставнике. Однажды спросил у одного из лаврских отцов: «Как бы мне здесь какого-нибудь мудреца встретить?» Тот ответил: «У нас мудрецов нет. У нас есть старцы!» – «А какие старцы?» – «Наум и Кирилл». Отцу Илиодору имя Кирилл больше понравилось, просит: «Мне бы к старцу Кириллу». Привел его лаврский отец к старцу Кириллу (Павлову), а тот его сразу по имени: «А, Георгий пришел. Присаживайся»…
…И вот отец Илиодор вспоминал потом: «Я к старцу прилепился и четыре года рядышком с ним и пробыл. Мы с ним у всех батюшек-старцев побывали. Я за ними ухаживал: ноги мыл, мазал мазью их раны»…
В 1989 году отец Кирилл (Павлов) благословил послушника Георгия – будущего иеродиакона Илиодораподвизаться в Оптиной пустыне, где его и постригли в иноки, а затем в монахи. Отец Илиодор отдавал служению Господу всего себя без остатка. Многолетний сосед по келии, ныне игумен Свияжского Богородице-Успенского монастыря, Силуан (Кулагин) с удивлением и почтением рассказывает о привычном режиме дня отца: «Он практически не спал – меня это поражало. В 5:30 утра уже немолодой монах приходил на братский молебен у мощей старца Амвросия Оптинского. Обязательно служил Литургию в одном из храмов обители. После этого его уже ждали люди, приехавшие для духовного общения. Обойдя с чадами все оптинскиесвятыни, потрудившись на просфорне и посетив соседние обители – Шамордино и Клыково, обязательно пропев «Агни Парфене» в храме после вечернего богослужения, поздно ночью отец Илиодор заканчивал свой день пением акафиста в часовне Трех убиенных на Пасху монахов. Вернувшись в келлию, он немного отдыхал в кресле, так как его кровать всегда была заставлена книгами, иконами, конфетами – духовными и телесными утешениями для богомольцев. И рано утром вновь начинался день, наполненный молитвой, радостью и трудами»… Несмотря на то, что почти год назад отец Илиодор закончил свой земной путь, мы верим, что и сейчас он не оставляет свою молитву. Светлая память иеродиакону Илиодору!
