Сегодня, воскрешая в памяти те далекие дни, когда православный царь вместе со своим народом славил Воскресшего Господа, мы в своем нынешнем сиротстве, снова хоть отчасти можем ощутить полноту этой великой радости. И будто государь и его венценосная семья снова с нами.
Пасха была одним из любимейших праздников в семье императора Николая II. Христово Воскресение было главным событием года. И в царской семье её отмечали особенно торжественно. В первые годы царствования молодой Государь с супругою по установленному церемониалу в пасхальную полночь возглавлял шествие в пышном кортеже по парадным залам Зимнего дворца к Большой церкви, совершая все положенные ритуалы торжественного богослужения.
Он часто лично участвовал в выносе плащаницы. На заре, по окончании Литургии, царское семейство собиралось для пасхальной трапезы с куличами, пасхами и крашеными яйцами в великолепной Малахитовой гостиной, примыкавшей к личным покоям императора.
Николай II писал в дневнике: «Легли спать около 4 часов утра, когда заря уже занималась… В 11.30 часов началось христосование со всеми людьми в Малахитовой; почти 500 человек получили яйца». В последующие дни продолжались поздравления, христосования, раздача даров родственникам, придворным чинам, свите, служащим дворца, число которых достигало тысячи человек.
Необходимо отметить, что обычай христосования поцелуем занимал важное место в пасхальном праздновании императорской четы. Эта традиция продолжалась неизменно даже во время Первой мировой войны. Каждый солдат обязательно получал подарок – расписное фарфоровое яйцо с царским вензелем, – их запасали заранее.
Александра Федоровна, в свою очередь, посещала школы. Школьницы, молодые девочки, получали пасхальный поцелуй государыни. Она также раздавала, как и Николай Александрович, украшенные её инициалами фарфоровые яйца. Пасхальным поцелуем поздравлялись также и во дворце – этим государь и государыня показывали, что они помнят своих подданных.
Пасху 1900 г. царская семья впервые встречала в Москве. Прибыв на Страстной седмице, император с супругой ежедневно посещали богослужения в древних Кремлёвских храмах, причащались Святых Христовых Тайн вместе со своими детьми. 3 апреля они, вместе с великим князем Сергием Александровичем и великой княгиней Елизаветой Фёдоровной, присутствовали на службе мироварения, совершаемой московским митрополитом в Великий Четверг, осматривали Кремлёвские церкви и Благовещенский собор с ризницей. «В 7 ч. пошли к вечерней службе в крошечной церкви Воздвижения Креста; все образа в ней сшиты царевнами», – пишет Николай II в дневнике. «Цари остались очень довольны», – вторит ему Великий князь в письме брату Павлу.
В ночь на Великую Субботу всероссийский царь и царица вместе с великокняжеской четой присутствовали на выносе и погребении плащаницы в Успенском соборе, где стояли, смешавшись с народной толпой. «Это было что-то удивительное – никто их не ждал – фурор громадный – общий народный восторг, ибо они стояли с народом в соборе и с народом же ходили кругом собора», – вспоминал Сергий Александрович. Потухшую во время крестного хода свечу царь зажёг у шедшего рядом с ним крестьянина, что особо было отмечено окружающими.
Днём царская семья вместе с великим князем и его супругой красили пасхальные яйца. Ровно в полночь Николай II в парадном преображенском мундире и Александра Фёдоровна в шитом золотом белом русском платье и жемчужном кокошнике присутствовали вместе с Великим князем и княгиней Елизаветой Федоровной в дворцовом Верхоспасском соборе на пасхальной заутрене.
На Светлой седмице было дано множество балов и приёмов. Также Николай II и Александра Фёдоровна посетили московские монастыри, Троице-Сергиеву Лавру, различные благотворительные учреждения. Так завершился великий праздник Пасхи, впервые за полвека прошедший в Москве в присутствии царской семьи. По единодушным воспоминаниям, императорская семья испытала подлинное молитвенное единение со своим народом, почерпнула новые силы на несение креста царского служения России.
Страстная седмица, Пасха и Светлая седмица, проведённые в 1900 г. в Москве, настолько запали царской семье в душу, что в 1903 г. они вновь посетили Первопрестольную в этот период.
Москва приветствовала царскую семью с неизменным ликованием. Государь с семьей, великокняжеской четой и их воспитанниками посетили великопостные службы в кремлёвских церквях, осмотрели Архангельский и Благовещенский соборы, Чудов монастырь, побывали в ризнице и церкви Архангела Михаила, где был замучен святой Патриарх Гермоген.
Царская и великокняжеская семьи приняли участие в богослужениях Страстной Седмицы, выносе плащаницы, пасхальном богослужении в кремлёвском Верхоспасском соборе, а также на служении пасхальной вечерни в домовой церкви генерал-губернаторского дворца.
Затем последовали различные праздничные мероприятия и обеды, традиционное христосование с представителями всех сословий и военных чинов, посещение спектакля в Большом театре в пользу Иверской общины сестёр милосердия. Также императрица Александра Федоровна посетила и саму Общину великой княгини Елизаветы Федоровны. Литургию в храме Иверской общины служил святой праведный протоиерей Иоанн Кронштадтский. Императрица побеседовала с отцом Иоанном, обошла отделения больницы, останавливаясь у каждой больной.
Император с семьей и великокняжеская чета с воспитанниками посетили подмосковный Воскресенский Новоиерусалимский монастырь, собор Василия Блаженного, Страстной и Новоспасский монастыри. Воссозданная по образцу иерусалимской пещера Гроба Господня произвела на императора, никогда не бывавшего в Святой Земле, глубокое впечатление.
Царская семья встречала Пасху не только в Санкт-Петербурге и Москве. По словам американского историка Роберта Масси, Христово Воскресение они часто встречали и в Ливадии. Пасхальные Богослужения совпадали с красивейшим временем года, и в Крыму в это время особенно чудесно.
Хотя этот праздник и был утомителен для императрицы (она страдала кардиологическим недугом), он приносил ей много радости. Ближайшая подруга императрицы Александры Федоровны Анна Вырубова вспоминала: «В светлое Христово Воскресенье в продолжение двух часов Их Величества христосовались, Государь – с нижними чинами охраны, полиции, конвоя, команды яхты «Штандарт» и т.д. Императрица – с детьми местных школ… На нашей последней общей Божественной Службе в Крыму, сердце Государыни было настолько слабо, что ей было очень тяжело как поклониться, так и встать с колен. Маленький Алексей трогательно нежно помогал и поддерживал свою мать. В белом платье, с вуалью Государыня была очаровательной, хотя и была тогда слегка худой и выглядела слабой».
Когда заканчивалась служба, начинался всенародный праздник. Люди угощали и угощались, ходили друг к другу в гости, обменивались подарками. Всякий, кто заходил в царский дом, был желанным гостем, столы были накрыты днем и ночью. Ливадийский дворец превращался в огромный банкетный зал. Наутро приезжали из Ялты похристосоваться школьники, получавшие из рук императрицы и великих княжон куличики.
Всем гостям августейшие хозяева дарили свои знаменитые пасхальные яйца. Некоторые из них были незамысловаты: изящно раскрашенная скорлупа, откуда сквозь крохотные отверстия извлечено содержимое. Но были и такие, как творения бессмертного Фаберже, что представляли собой шедевры ювелирного искусства.
В 1913 году, когда отмечалось трехсотлетие Дома Романовых, Царская Чета и их пятеро детей праздновали Пасху в Александровском дворце Царского села.
Царь, присутствовавший на ночном богослужении со своими детьми, вспоминал: «Крестный ход при чудном восходе солнца мне очень напоминает Москву, Успенский собор и ту же службу. Дети красили яйца с офицерами яхты… Одарили друг друга после обеда… Алексей был в церкви в первый раз и по окончанию заутрени с Анастасией вернулся домой. Служба была торжественная и замечательно красивая в нашем прелестном храме».
В апреле 1916 г. Николай II впервые встречал Пасху вне семьи, поскольку он с августа 1915 г. являлся Главнокомандующим русской армии в военной ставке в Могилеве.
На Страстной неделе он неизменно посещал все Богослужения в Могилевском соборе. В Великую Пятницу Государь лично принял участие, совместно с высшими чинами Ставки, в выносе Плащаницы. По окончании пасхальной заутрени и последовавшей за ней Литургии офицеры конвоя разговлялись в штабной столовой, казаки – в своих казармах.
На первый день Святой Пасхи, 10 апреля 1916 года, офицеры и казаки конвоя имели честь христосоваться с императором. Государь лично вручал чинам своего конвоя пасхальный подарок – фарфоровое яйцо с вензелем Имени Его Величества.
Пасхальное яйцо – этот символический дар, окрашенный в цвет крови Спасителя – был уже не опосредованным символом, а обретал особое значение на фронтах, где лилась кровь солдат. И в светлый праздник Христова Воскресения данный символ рождал надежду на спасение и искупление грехов личным подвигом мужества и самопожертвования.
В военные годы праздники Пасхи царская семья проводила на фронтах и в госпиталях, христосуясь с солдатами и раздавая им подарки.
Пасху 1917 г. императорская семья встретила в заточении в Александровском дворце Царского Села, где, по приказу А.Ф.Керенского, общение членов семьи было ограничено встречами за столом, число приближенных сократилось до 135 человек, которым было позволено присутствовать на богослужении и разделить пасхальную трапезу царской семьи. В Светлое Христово Воскресение Александра Федоровна «давала им фарфоровые яйца, сохранившиеся из прежних запасов».
Пасху 1918 г. святые Царственные мученики встретили в разлуке. Государь и государыня с дочерью Марией были увезены из Тобольска 13 апреля, остальные члены Царской Семьи соединились с родителями в Екатеринбурге только 10 (23) мая. Знаменательно, что в Екатеринбург Царственные узники прибыли на Страстной неделе, накануне Великой Среды. Этот день, когда Церковь вспоминает о предательстве Иуды, по удивительному совпадению пришелся на празднование 1 мая, которое отмечалось демонстрацией, музыкой и буйным весельем. Государь запишет в своем дневнике:
«18 апреля. Среда. По случаю 1 мая слышали музыку какого-то шествия. В садик сегодня выйти не позволили!»
В Екатеринбурге в ночь на Пасху, в комнате, занимаемой Государем, на столике, покрытом скатертью, поместили образа, и перед ними священник совершил пасхальную заутреню. Великая Княжна Мария Николаевна пела пасхальные молитвы.
О морозном и пасмурном дне Пасхи 1918 г. Николай II писал: «По просьбе Боткина (семейного врача Романовых. – Прим.ред.) к нам впустили священника и дьякона в 8 час. Они отслужили заутреню скоро и хорошо; большое было утешение помолиться хоть в такой обстановке и услышать «Христос Воскресе»… Утром похристосовались между собою и за чаем ели кулич и красные яйца, пасхи не могли достать».
«Пасха прошла грустно. Государыня часто плакала. Красноармейцы пьянствовали. Народ в Екатеринбурге глубоко сочувствовал Царской Семье, посылал подарки, красные яйца, куличи, но все с осторожностью. У простых людей была уверенность, что Царя, Царицу и Их Детей спасут», – так в книге первой «Русская летопись» (издание «Русского очага», Париж, 1921 г.) описывается пасхальная атмосфера 1918 г.
Приняв мученический венец, святые Царственные страстотерпцы приобрели особую благодать у Господа. И в эти светлые пасхальные дни они разделяют с нами радость Христова Воскресения. Хочется верить, что по их святым молитвам поднимется наша Святая Русь, славя Бога и ликуя: «Христос Воскресе»!