БЛИЗНЕЦЫ
…И неважно, какого веса, длины, осанки,
Матерями выращенные или отцами,
Даже не братья, сгорая в танке,
Автоматически становятся близнецами.
Полуседые отцы и молочные мальчики
Очень быстро вкушают, как это весело —
Взять и стереть возрастные датчики,
Попадая во фронта чумное месиво.
И пускай окопы сгущают краски
В артиллерийского ада каменоломне,
Мой неназванный братец, в ноябрь красный,
Лишь один совет от меня запомни:
Никогда не теряй в суете кровавой,
В боя пламенной круговерти,
Вещмешок с иконой Святой Варвары —
Заступницы от внезапной смерти!
Семён Пегов, военный корреспондент
Ангел
Об одном таком случае, лёжа на больничной койке, рассказал участник СВО. Он получил тяжёлые ранения, но выжил благодаря, как он сам считает, вмешательству небесных сил. Он пожелал остаться неназванным, но его трудно заподозрить в вымысле.
Это произошло во время штурма. Рядом с ним подорвалась мина, и его отбросило в другую воронку. Там он понял, что его ранение слишком тяжёлое: ему оторвало ногу, а враг при этом был уже рядом. Не желая сдаваться в плен, он достал гранату и выдернул чеку.
– Тут я посмотрел на небо и увидел громадного ангела. Метра четыре. Я смотрю на него, а он смотрит на меня. В этот момент он крыльями закрыл воронку, и всё… После этого я оглядываюсь и вижу, что подходят наши, и вот меня уже отправляют в госпиталь, – рассказал выживший.
152-й снаряд
Этой историей поделился иеромонах Максим (Жилинский). Батюшка давно посещает зону военных действий, но каждый случай Божьего промысла вызывает благоговейную оторопь даже у него – опытного священника. Так, отец Максим был поражён случаем, который произошёл в окопах в зоне боевых действий. Бойцы, которые рассказали об этом, по земным законам просто не могли выжить. Их вынесло из блиндажа взрывной волной, но никто из них не получил ранений.
– 152-й снаряд (весит 46 кг) попал в блиндаж и превратил его в кратер. То есть от него практически ничего не осталось, кроме балки, на которой была пластиковая иконка Спасителя. Она даже не опалилась. И все люди, которые там находились и должны были на 150% погибнуть, – так вот, на них не было ни одной ссадины, – рассказал священник.
Жизнь-жестянка
Солдат из Великого Новгорода с позывным Турист выжил благодаря Библии, которую носил в нагрудном кармане. Позже он передал это Евангелие с повреждениями от осколков отцу Алексею (Воронюку), который и поделился историей чудесного спасения.
– Осколок попал в грудь Туристу, но не пробил Евангелие. Оно было в тонком жестяном окладе и спасло жизнь человеку. Примечательно, что этому писанию более 100 лет, и сейчас мы передали его в музей, – рассказал протоиерей Алексей.
Спросите у Гудвина
Также отец Алексей вспоминает другой случай, произошедший с парнем по имени Антон. Молодой человек в зоне СВО сдружился с опытным и возрастным бойцом, у которого был позывной Дед. Они ехали в одной машине, когда она сломалась и по ним начался обстрел из Himars. Оба погибли.
– Так вот, жене этого Деда позже приснился её муж в светлой военной форме и в сопровождении того самого Антона. Они сказали, что у них только минутка, потому что им нужно возвращаться «помогать своим», добавив: «Если не верите, спросите у Гудвина», – пересказывает батюшка.
Позже, когда эта вдова рассказала о таком странном сне своим подругам на работе, многие мужья которых также были в зоне СВО, у одной из них вырвался из груди эмоциональный возглас… Гудвин – это позывной её мужа, о котором она ранее никому не рассказывала. Женщина судорожно стала звонить супругу, и вскоре он ответил. Он рассказал, что недавно «вернулся с задачи», в которой они не должны были выжить. По ним был выпущен целый пакет из артиллерийской установки, и под этим огнём им оставалось только молиться.
– Кто как молился, кто-то орал: «Господи, помилуй!» – а я просто кричал: «Дед, Антоха, помогите! Дед, Антоха, помогите!» Я не знаю, почему именно им молился, просто в голову пришли первые, кого лично знал. И в этот момент что-то случилось, вектор изменился, обстрел перенесли на другой квадрат, мы все выжили, – рассказал Гудвин.
Папа Оля
Больше года назад это было, когда решили скрыто добровольцев набирать. Вот он приехал к нам первой партией. Я это святое воинство оглядел. Да уж, без слез не взглянешь. По 40 лет, сто метров еле пробегут, пропитых много.
Но он выделялся.
Мужик, знаешь, такой обыкновенный, простой из маленького города. Видно, что исполнительный, вдумчивый, непьющий и некурящий. Он мне понравился.
Но было две странности. Я его про себя прозвал бухгалтер. Он достал всех, чтоб ему объяснили, сколько и за что платят. Ну, то есть день на передке дороже, чем в тылу, за танк – там столько-то, за БМП – столько-то. Причем, чтоб ты понимал, мне еще из штаба сказали, что он эти вопросы с военкомата задаёт. И просился в наш полк, потому что где-то прочёл, что у нас проблем с выплатами нет.
В первый же день он подвязался в ПТУРисты (Противотанковая управляемая ракета, предназначенная для поражения танков и других бронемашин).
Мы со дня на день ждали контрнаступ, он с этим ПТУРом носился все выбирал, где ему залечь, таскал сам, ну, а ты понимаешь, да, сколько это веса? Сидел, читал инструкции, какие-то книжки противотанкистов, командира своего завалил вопросами.
Где-то нашел рации – одну себе взял, одну нашему дроноводу подарил, чтоб всегда с ним на связи был, карту нарисовал, перепад высот.
А вторая странность была в том, что позывной он себе выбрал – Оля.
Представляешь? У нас же кого только нет. Кто там Цезарь, кто Рагнар, кто какой-нибудь Беркут. Такие все величественные, а этот – Оля.
Так вот, Оля в первый день наступа угрохал два танка. Хохол – мужчина серьезный, он закусил, ну и мы. Три дня драка была за тот холм.
Я потом на его позицию пришел. Он не окоп, а какой-то бородинский редут вырыл. Ходы, ложные позиции, бруствер, огневой сектор расписан, замаскировано как полагается. В учебник можно отправлять окопчик-то. Самородок, а не боец.
Ну, откатились мы маленько, нас сменяет другой батальон, он подходит и говорит:
«А можно остаться?». Это после боя, когда половина наших повыбивало… А он и близко не пёс войны. Фобос и Деймос.
Я говорю: «Нет, марш на отдых».
А он мне: «Вас не понял, прошу повторить». Рукой махнул, ладно, оставайся, мол.
За неделю еще две БМП и бронемашина.
Потом его ранило. Серьезно. А он радовался. Что греха таить, все добровольцы за деньгами приходят.
Но этот мне написал рапорт на выплату за ранение, еще не доехав до госпиталя, бумага прям с каплями крови была. А потом он из госпиталя сбежал, сказав, чтоб выплаты шли.
У дяди с кукушкой проблемы.
Вернулся. Воюет. Молчун. Сидит в углу, рисунки разглядывает детские, войсы слушает. Семейный, стало быть. И молится. Бойцы говорят, что у Бога прощения просит каждый вечер. За убиенных. Что, понимаешь ли, странно. Если ты такой пацифист, то что ты здесь делаешь и почему все время о деньгах спрашиваешь? Лицемерие.
И тут бинго, Леопарда он угадал в борт. Аж лям за него обещали. Оля светится.
Вручали ему медаль, он интересовался, угадай, чем? Правильно, надбавками.
А месяц назад приходит ротный его. Рыдает. Олю убили. Как?
Он, говорит, вышел из окопа и в сторону их посадки пошел. Как самоубийца. Тут и снайпер…
Пошли в блиндаж его, а там это…
Он показал фотографию. Девочки. Ей лет пять. Она с особенностями, хоть и не врач, но это ясно сразу. Внизу надпись – Оленька. И письмо. Вернее, два письма.
«Боевые товарищи! Прошу проследить за тем, чтобы выплата за мою гибель прошла точно и в срок.
Моя дочь, Оля, нуждается в трехэтапной операции, которую делают только в Германии и у нас осталось 8 месяцев, чтобы успеть, иначе последствия будут необратимы… Её полная стоимость покрывается похоронными и тем, что я заработал здесь. Жена давно ушла, дочка живет с моей мамой, очень прошу, проследите, чтобы их не обманули».
«Оленька! Дорогая и любимая доченька, папа сделал всё, что смог. Ты меня не запомнила, но ты должна мне пообещать, что ты вырастешь достойным и хорошим человеком, будешь здоровой и счастливой. Живи. Ты самое дорогое, что у меня есть.
Папа тебя очень любит».
